Мой муж заходит в дом, и я закончила. ВСЕ законченно! Вот, возьми эту эстафету, потому что моя гонка прошла, сынок. Я приготовила куриные крылышки, макароны с сыром, а также домашнее яблочное пюре. Я помыла виноград и почистила апельсины и сняла с бутербродов корочку. Я смыла молоко и вытерла все вокруг. Я остановилась на обочине дороги и нашла довольно заметное место, чтобы пописать, потому что кто-то не мог удержаться еще хоть секунду. Я ответила на вопрос «почему» 10000 раз и мне не заплатили ни копейки за это.
Сегодня я позаботилась о каждой потребности, большой и маленькой, для трех других людей, не считая меня самой.
Я занесла рюкзаки в классы детского сада. Я убрала засохшую овсянку с керамической посуды. Я подняла целые пачки туалетной бумаги с пола, потому что некоторые люди в этом доме просто не могут помешать себе развернуть ее и оставить на полу. И у меня в голове застряла песня из «Щенячьего патруля» с тех пор, как мои глаза неохотно открылись этим утром.
И я сделала все это, потому что они так нуждаются во мне прямо сейчас. Они нуждаются во мне почти во всем: прекратить бои, поливать кашу молоком, найти этот пропавший ботинок. И да, это истощает меня на очень регулярной и последовательной основе, но это истощает меня так хорошо, точно так же, как чувствует себя бегун после того, как он завершает свой марафон и падает на асфальт.
Я боюсь того дня, когда меня не истощат. Я боюсь того дня, когда они больше не будут нуждаться во мне.
Я боюсь того дня, когда им не нужно будет держать меня за руку, когда мы пересекаем парковку возле магазина. Я боюсь того дня, когда они не обернутся и не скажут: «Я тоже тебя люблю», прежде чем идти в школу. Я боюсь того дня, когда они не будут танцевать со мной посреди пола в гостиной.
Я боюсь того дня, когда они никогда не будут дома, потому что у них есть собственные водительские права. Я боюсь дня, когда домашние задания алгебры заполнят их после обеда. Я боюсь того дня, когда они напишут своим друзьям по ночам вместо того, чтобы слушать мои колыбельные песни. Я боюсь того дня, когда их разбитые карандаши превратятся в разбитые сердца.
Я боюсь того дня, когда они не прибегут к моей постели после того, как им приснится чудовище в полночь. Я боюсь того дня, когда у меня не будет грязных отпечатков пальцев, чтобы вытереть заднюю дверь. Я боюсь того дня, когда они сядут в свой старый грузовик и отправятся в колледж, который находится на другом конце страны.
Я боюсь того дня, когда их милое маленькое «мама» превратится в глубокое, хриплое «мам». И больше всего я боюсь того дня, когда их маленькие руки превратятся в большие руки и проскользнут прямо сквозь пальцы.
Я боюсь дня, потому что он наступает раньше, быстрее и резче, чем хотелось бы.
И поэтому я приму усталость. Я приму истощенность. Я приму перерывы в душе и нытье, когда попытаюсь сесть и расслабиться в течение двух секунд. Я приму пустую энергию, пустые коробки с молоком и пустой бак.
Я приму все это с полным сердцем и широкой улыбкой, потому что однажды, однажды скоро, у меня будет пустой дом вместо этого.