В первый пять лет жизни моей любимой дочери мне часто говорили, что я, мол, должна подумать о братике или сестричке для нее. Тем более мне всего-то слегка за 30, и проблем с деторождением у меня не будет еще долго — так что это меня не сдерживает.
«Ну признайся, разве тебе самой не хочется еще одного?» — недоумевающе спрашивали меня мои друзья.
«Нет», — отвечала я. «Мне хватит и ее одной».
После этого на меня вываливали полный ворох аргументации сторонников подхода «Плодитесь и размножайтесь»: Если ребенок один в семье, он вырастает избалованным. Ты можешь себе это позволить. Детям нужны братья и сестры. Вот постареешь — и уход за тобою целиком ляжет на ее плечи. Ее будет некому утешить, если ты умрешь. А твой муж разве не хочет сына? Не слишком ли сильно ей будет хотеться стать для тебя идеальной дочерью? А если она умрет? ДА-ДА, ЧТО, ЕСЛИ ОНА УМРЕТ?
Но больше всего мне понравилась абсолютно искренняя фраза, сообщенная мне одной подругой, как непреложная истина. Цитирую: «У тебя получаются очень красивые дети. Значит, твой долг — рожать как можно больше».
Лично для меня решение завести всего одного ребенка было практически инстинктивным — точно так же, как и понимание, что я хочу провести остаток жизни именно с тем человеком, который в итоге стал моим мужем. И мне никогда не хотелось завести ораву детей — как мне казалось, один ребенок — это более чем достаточно. Ну а после того, как мы забрали нашу дочь из больницы домой, я окончательно в этом убедилась. Наша семья была абсолютно завершенной.
И с каждым прошедшим годом (а их уже целых девять) я все больше и больше радуюсь тому, что вышла замуж за человека, которому ну ни капельки не нужна большая семья. В начале нашего брака мы сказали друг другу, что, если что, мы всегда сможем взять приемного ребенка чуть попозже, но «попозже» уже наступило, и мы поняли, что с одним ребенком нам лучше всего. И нам, и ему. Читаем ли мы сказки на ночь своему ребенку, так же, как и все остальные? Вне всякого сомнения. Но когда мы устраиваемся на ночь в пижамах и с книжками — нас всего трое, и нам хватает одной кровати. Ведь трое — это действительно волшебное число.
Ну да, я знаю, это не вполне обычно.
Большинство моих женатых друзей и родственников заводят минимум по двое детей — или планируют завести, когда смогут себе это позволить. И, хотя в США и сокращается среднее количество детей в семье, статистика показывает, что это число все еще равно 2.01.
Так что я понимаю задаваемые мне вопросы, и даже тех людей, которые отпускают по моему поводу уничижительные комментарии, но они меня не беспокоят. Иметь ли детей вообще, сколько их заводить, и так далее, и тому подобное… Если задаться желанием собрать все «за» и против, список получится длиной в хороший телефонный справочник. И я вовсе не шучу. Но чтобы слегка сбалансировать нашу культуру «не менее двух детей», я решила составить свой — и немного покороче.
Итак, я хочу представить вам 10 аргументов в пользу того, чтобы заводить не более одного ребенка.
- Это более гуманно по отношению к природе. Вместо двух создающих мусор, зря транжирящих воду и газ личностей вы одариваете этот мир всего одною — а значит, меньше нагружаете окружающую среду. Вы познаете материнство, не разрушая при этом Матушку-Землю.
- Вся ваша семья поместится в один ряд на самолете. И если вы из тех, кого нервируют путешествия на дальние расстояния с маленькими детьми, не стоит с ходу отметать этот факт.
- Вы можете пригласить своих бездетных друзей на обед, и при этом не напугать их до чертиков. Ну… Может, и не можете, но верите, что можете, а это уже немаловажно.
- Вы можете сэкономить больше денег — а кому они сейчас не нужны? Подумайте только, сколько денег вы сэкономите на лекарствах, нянях, подгузниках и днях рождения (а еще парках развлечений, и многом другом) — поверьте, ваш кошелек вздохнет с облегчением. А за сэкономленные деньги обеспечьте вашему единственному ребенку такое детство, о котором он иначе не мог бы и мечтать.
- Вы не превращаетесь в живое клише. Все ожидают от вас двух детей, потому что так делают буквально все. Пусть ваш небольшой бунт станет ответом на это ожидание.
- Вам не нужно покупать минивэн. Нет, если хотите — покупайте, никто вас не останавливает. Просто это не обязательно.
- Некому будет ссориться по поводу вашего завещания. Вы же знаете, что это правда: Родственники ссорятся и по куда более мелочным поводам, чем то, кому достанется коллекция монет безвременно ушедших предков.
- У вас останется время на то, чтобы заняться своими делами, пообщаться с друзьями, и, в конце-концов, покувыркаться в постели. Если вы хотите, чтобы у вашего ребенка была счастливая, насыщенная жизнь, он должен видеть перед глазами живой пример. А если вы целыми днями только и делаете, что, фигурально выражаясь, пытаетесь держать голову над водой, потому что общество заставило вас завести пару-тройку детей, хотя ваше подсознание молча вопило в протесте, вы этого примера уж никак не покажете.
- Вы можете взяться за руки со всей своей семьей сразу. Это так мило…
- Вы можете сосредоточится на качестве, а не количестве. Когда у вас всего один ребенок, вам куда легче уделить ему ваше безраздельное внимание. И когда ему плохо, и он хочет, чтобы вы были рядом — вы действительно сможете быть рядом. Всегда. И когда он будет расти, он будет знать, что он — это все, чего вы когда-либо хотели, и в чем нуждались. «Дело не в том, что мы хотели детей», — скажете вы ему когда-нибудь. «Дело в том, что нам был нужен именно ты».
И нет, я не говорю, что один ребенок в семье — это идеально, или что это лучший вариант. И я буду первой, кто признает, что у того, что мы так рано обрезали наше семейное дерево, есть и негативные моменты.
Однажды, когда мы вместе остановились в гостинице в Сан Диего, Максин, которой тогда было всего 4 года, нашла себе подружку, и они вместе начали бегать по бетонному бортику фонтана во дворике. Бортик был очень широким, и не более чем в сантиметрах 30 от земли, но мой муж перепугался до потери соображения. Каждые 30 секунд или около того он просил Максин притормозить или быть осторожнее.
И через несколько минут он внезапно повернулся ко мне. «Да, я знаю, что порою перегибаю палку», — сказал он, «но я просто не могу иначе. Она у нас одна. И ее никем не заменить».
И да, это правда: Если мы, упаси Господи, потеряем нашу дочь, мы потеряем все. Мы как будто вложили все наши деньги в акции одной компании, даже не зная, насколько рисковая эта инвестиция. Родители, у которых двое или больше детей, не кладут все яйца в одну корзину, и скорее всего, любой эксперт согласится с тем, что это разумно.
Может, это действительно разумно. Но в случае трагедии это все равно ничем не поможет.
Мою Максин никем не заменишь, такое даже представить невозможно. И даже будь у меня второй ребенок, то, что он у меня есть, никак не смягчило бы боль от потери. Да возможно, второй ребенок как-то помог бы мне в первые, самые тяжелые месяцы, стал бы тем, на кого я бы могла отвлечься и немного приглушить боль — но я не верю, что детям стоит являться в этот мир лишь для того, чтобы в случае какого-то гипотетического горя служить для нас этакой «отдушиной».
Когда у нас появляется ребенок — это и сладкое, и горькое чувство. Каждый день мы, родители, с восторгом смотрим на то, как наши дети пьют из фонтана жизни, одновременно держа пальцы скрещенными и молясь, чтобы они не свалились за край. Мы все это делаем. И неважно, один у нас ребенок или пятеро.
А как насчет того дня, в который мы умрем? Это ведь отнюдь не гипотетический вопрос. Всех нас это ждет. Должна признать, что в первые несколько лет я испытывала чувство вины, зная, что у Максин никогда не будет ни брата, ни сестры, на которых она могла бы положиться. Моя старшая сестра Дженнифер была, есть и будет моим самым лучшим другом, и именно тем человеком, которому всегда можно будет рассказать обо всем. Я просто не могу себе представить жизни без нее — точно так же, как и не могу представить мира, в котором ее нет. И, тем не менее, я лишила свою дочь шанса когда-либо поговорить с братом или сестрою. А что еще хуже — так это то, что она очень заботливый человек. Чувствительный, добрый и умеющий слушать ребенок, у которого куча друзей и подруг. Она всегда была очень близка со своими двоюродными братьями и сестрами — которых, между прочим, аж пять девочек и мальчик — и то, как она с ними общалась, убедило меня, что она была бы просто замечательной сестрой. Такой же, какая есть у меня. Такой же, которая сделала меня той, кто я сейчас.
Да, об этом было больно думать.
И в какой-то момент я начала готовиться к дню, когда моя Максин спросит меня, почему она единственный ребенок в семье. Не подумает ли она, что мы ее чего-то лишили? Не будет ли обвинять меня в том, что я оставила ее одну? Не будет ли просить или плакать?
А потом… Произошло нечто удивительное.
Ей было где-то пять лет, она сидела в своей комнате и играла в куклы, когда я услышала, как она зовет меня.
Я подошла к ее двери. «Тебе что-то нужно»? спросила я?
«Мама», — сказала она мне, «Я хочу быть сестрой».
Она была занята выбором одежды для своей куклы, и потому не заметила, как я буквально окаменела. Ну, вот оно и началось, подумала я. Разговор о сестре. Что мне ей сказать? Что она вообще хочет об этом знать? Как мне вообще себя вести?
Но прежде, чем я успела что-то ответить, она заговорила снова.
«Я хочу быть сестрой», — сказала она, «Но я не хочу братика или сестричку».
И тогда она взглянула на меня своими чистыми, невинными глазами, и начала ждать моего ответа. Ах, если бы все было так просто…
Но тут я поняла. Быть братом или сестрой — это не зависящее от биологических факторов состояние. Это состояние разума. Это желание или стремление защищать, сочувствовать и поддерживать. И чтобы быть сестрой, не обязательно в детстве спать в одной комнате, родиться у одной мамы и вообще быть с кем-то кровным родственником. Ты просто должна отдавать себя другим без остатка, и позволять им делать то же самое.
«Да», — сказала я Максин. «Конечно же, ты можешь быть сестрою без братика или сестрички. Конечно, ты можешь».
Ты уже ею стала.
WENDY THOMAS RUSSELL
Перевод статьи — vospitaj.com