Обретение милосердия навсегда изменило нашу семью!

Пару лет назад я думала, что, наконец, справилась с воспитанием детей. Мои дети выглядели презентабельно большую часть времени, мы устраивали идеальные вечеринки Pinterest — это то, что нужно, и я вовремя участвовала в большинстве бейсбольных игр и соревнований по подбадриванию моих детей, обычно даже в рубашке, которая гордо провозглашала, чья мама я была.

Затем, жизнь изменилась, ударив меня головой с уничижительным напоминанием, что я понятия не имела о жизни, меньше всего о том, что в ней было.

Моя ранее здоровая дочь заболела, очень заболела. И вдруг я обнаружила, что живу за стенами больницы, все еще пытаясь воспитать двух мальчиков. Жизнь стала борьбой — в буквальном смысле. И я потеряла себя в этом.

Мои мальчики были перетасованы между друзьями, бабушкой и дедушкой. В хороший день я вспоминала, чтобы упаковывать им чистое белье. Достаточно сказать, что подходящих нарядов не было. Но все было в порядке. Они были одеты. Люди получили это. Они любили моих мальчиков и дали мне милосердие.

Мой дом был разрушен. Что было странно, так как меня там даже не было, но белье накапливалось и пыль все равно собиралась. Никто не сказал: «Хм, вы бросили мяч здесь». Вместо этого, друзья просто подняли его, буквально.

Снова милосердие изобилует.

Pinterest вечеринки? Это было в прошлом. Мой сын задул свечи на день рождения на пончике в холле в больнице, и он не жаловался, потому что он «хотел отпраздновать свой праздник с сестренкой». Его вечеринка запаздывала на две недели. У него было два торта и дюжина пончиков, растяжки и воздушные шарики с изображением персонажей всех его любимых шоу, потому что не было ни одного планировщика или темы. И знаете, что? Он сказал, что это был самый лучший день рождения. Pinterest, черт побери, у него была мама, друзья, и сердце благодати.

В то лето я пропустила много игр в бейсбол, а осенью пришел первый раунд школьных конференций.

Когда я поняла последнее, я послала электронное письмо их учителям, настаивая на том, что это было не то, что я не заботилась о прогрессе моих детей, более того, я даже не знала дня недели, когда это было больше. И одна учительница просто ответила: «У вашего сына все в порядке, и у вас тоже». Ее милосердие высушила мои слезы.

В результате болезни моя дочь получила черепно-мозговую травму, и когда мы забрали ее домой, жизнь выглядела иначе.

Свет вызывал судороги и звуки захлестнули ее. У нее не было фильтра, и у нее не было контроля над объемом или импульсами. Наши сердца были благодарны, что она была дома, но реакция на наше новое нормальное состояние бросила нам вызов.

Был один день в ее выздоровлении, насколько я помню, он был особенно грубым. Мы были в кафе рано вечером, чтобы не попасть в толпу, но металл на стенах заставил ресторан отозваться эхом. Там не было мягкой игрушки моей дочери, поэтому она спряталась под столом, положив руки на уши и раскачиваясь взад-вперед. Я перестала собирать помидоры, которые были «слишком красными» из миски с буррито моего сына, чтобы попытаться уговорить ее. В то время мои мальчики, о которых я должна напомнить, что они просто дети, начали пускать пузыри в своих напитках, пока они не перелились на стол. Я попросила одного из них пойти принести салфетки, и они начали бороться за то, кто это должен быть. Я сердито сказала: «Просто сядьте!» И сама схватила салфетки.

Когда я вытирала стол и мои слезы, к нам подошел сотрудник. Я начала бормотать серию извинений за хаос, но она не искала их. Она просто положила на стол записку с надписью: «От одной мамы к другой, у вас все хорошо» — и кучу купонов на нашу следующую еду.

Она не видела детей, которые не могли себя вести; она увидела усталую маму. И ее милосердие изменило меня.

Возможно, я была не в том месте, чтобы увидеть это раньше. Или, может быть, я не была готова принять это. Но милосердие, данное мне во многих обстоятельствах, это то, что потянуло меня, когда каждый из наших миров был уничтожен. И мои дети раньше — все трое — тоже заслуживали этого милосердия.

И с этим осознанием наши миры изменились.

Я ползла по полу рядом с дочерью в этом ресторане и вместо того, чтобы расстроиться из-за нее, я сказала: «Здесь громко, мы должны выйти на улицу?» Она кивнула. Я посмотрела на своих мальчиков и сказала: «В ресторане мы не можем пускать мыльные пузыри в наших напитках. Как насчет того, чтобы посидеть на улице, где мы можем это сделать?» Мы сделали это на улице, и то, что началось с ужасного опыта, превратилось в изменение жизни.

Я держалась за это милосердие. Не идеально, но тесно.

Я начала смотреть в другую сторону, когда одежда моего сына не соответствовала. Вместо того, чтобы раздражаться, я увидела ребенка, который был слишком занят жизнью, чтобы заботиться о ней. В конце концов я перестала замечать это, и когда моя критика стала менее частой, его объятия стали более заметными. Эти крошечные руки вокруг моей шеи стали всем.

Я не могла присутствовать на всех играх и не пыталась. Когда я могла туда добраться, я болела за них всем сердцем. Когда я не могла, мои мальчики понимали. Милосердие забрало вес ожидания.

Вечеринки Pinterest никогда не возвращались, но празднования продолжались. Вместо того, чтобы сосредоточиться на совершенстве, мы сосредоточились друг на друге, и воспоминания, которые мы создали, стали богаче.

Затем начались разговоры. Естественные. Чувства внезапно стали менее охраняемыми. Когда моему сыну было грустно, он так и говорил. Первые несколько раз, когда это происходило, я искала слова. Когда он рассказал, что боится, что его сестра умрет, я отправила его на улицу, чтобы поиграть. Я не горжусь этим, но он знала, что я тоже чувствую себя потерянной. В более спокойное время, положив голову мне на грудь и по-другому, он сказал это снова, и мы вместе сидели молча. Его готовность быть уязвимым была даром, и это был дар милосердия.

Через несколько недель напряжение в нашем доме было высоким. Никто не слушал, и было бы легко потерять свою крутость; вместо этого я достала мороженое из морозилки, и у нас был ужин в стиле пикника на одеяле на полу, когда мы смотрели телевизор. Это было милосердие в действии, и оно спасло всех нас от душевных страданий.

Жизнь с хронически больным ребенком трудна. Это трудно для пациента, родителей и братьев и сестер. Стресса много, перерывов мало, и это всех утомляет. Милосердие не меняет этого, но когда оно практикуется, становится легче. Хотела бы я открыть магию этого раньше.