У меня родился ребенок четыре года назад. После четырех месяцев оплачиваемого декретного отпуска я вернулась на свою работу в качестве младшего адвоката в фирме по борьбе с дискриминацией при трудоустройстве истцов. Я много работала для своей карьеры, и я знала, что хочу продолжить ее после материнства. Тем не менее, я боялась вернуться на работу. Я не могла себе представить, чтобы не проводить свои дни с этим маленьким компаньоном, который недавно присоединился к нашей жизни.
Хотя это было эмоционально сложно, я вернулась к работе. Я надела новый топ и штаны, которые достала из своего переходного гардероба. Я надела ожерелье и симпатичные новые туфли, и сквозь слезы я сделала несколько снимков с моим сыном. Затем я оставила его в заботливых объятиях моей свекрови и, сделав несколько глубоких вдохов, начал свое путешествие в качестве работающей матери.
Мне повезло, что у меня была огромная гибкость с моей фирмой. Я работала из дома каждую среду и наслаждалась возможностью совмещать свою работу с домашней жизнью. Позже мой сын иногда приходил ко мне в офис на заседания комитета, которые я возглавляла. Хотя мои роли иногда смешивались, я в то время жила довольно черно-белой жизнью — в офисе, я была юристом, а дома я была мамой.
Но все изменилось два года назад.
Летом 2017 года я сменила свой статус с младшего адвоката на адвоката и начала работать исключительно дома. Вскоре после этого я начала свою карьеру писателя, у меня родились близнецы, и я вернулась в свою фирму в качестве младшего адвоката. Но на этот раз, вместо того, чтобы возвращаться в офис после моего отпуска, я продолжала работать на свою фирму из дома.
Недавно прошла годовщина окончания моего первого декретного отпуска. Воспоминания всплыли на моем телефоне и напомнили мне об эмоциях и чувствах того времени. Я показала своему старшему сыну, рассказывая ему историю о том, как мама вернулась к своей работе адвоката, когда он был ребенком. Я рассказала ему о том, как он проводил свои дни в доме его бабушки, пока я работала в центре города, в офисе, украшенном его фотографиями.
Конечно, у моего сына не было никаких воспоминаний об этом периоде времени. Сколько он себя помнит, я с ним дома. Хотя я продолжала работать в течение всего этого времени, моя профессиональная идентичность в основном скрывалась от радаров моих детей.
Я предпочитаю жить в серой зоне — той области, которая не определяет меня исключительно как мать или работника.
Я предпочитаю жить в серой зоне между пребыванием дома и работой вне дома. Было много факторов, которые повлияли на этот выбор, но в основном это было вызвано чувством, что я хочу быть именно здесь.
В будущем это может измениться. Я ожидаю, что мои дни станут немного более черно-белыми, когда все дети пойдут в школу через несколько лет. Тем не менее, я могу продолжать допускать размытие линий даже после этого. Тем не менее, прямо сейчас я живу в серой зоне.
Жизнь в серой зоне означает, что я могу относиться к борьбе матерей, которые работают вне дома, так же глубоко, как и к тем, кто остается дома. Я была с обеих сторон, и я также долго проживала в середине.
Жизнь в серой зоне означает, что я и громкая, и постоянно нахожусь под радаром. Работая дома, я получала награды за юридический вклад. Я была признана за мое письмо и защиту. Я приобрела всемирную аудиторию из десятков тысяч людей, которые отождествляют себя с моими работами и работой, как родителя. Тем не менее, мои дни явно не очаровательны.
Жизнь в сером цвете означала, что независимо от того, насколько серьезным является мое судебное дело или сколько запросов я получила на собеседования, я всегда нахожусь в минуте от смены грязного подгузника. Серая зона не оставляет много места для гламура.
Жить в сером означает готовить заметки для разговорных выступлений, прерывая при этом восемь миллионов запросов на закуски. Это означает проведение конференций с судьями, пока дети спят. Это означает создание глобального бренда, в то время как брюки для бега покрыты йогуртом.
Иногда это раздражает. Иногда это так утомительно. Иногда я стремлюсь к более чёрно-белому существованию, где вся ответственность не объединяется, как некий аромат Франкенштейна от Баскин-Роббинс.
Но серая зона, которая стала определять мою карьеру и воспитание детей, также была моим выбором. Я знаю, что могу выбрать более разделенную жизнь, но вместо этого я предпочитаю прислушиваться к своим инстинктам, следовать своему сердцу и позволять себе жить по середине.
Из-за этого я и лучший адвокат, и лучшая мама. Поскольку я выполнила свое желание быть дома в эти ранние годы, я чувствую чувство контроля и причастности к материнству и карьере, которых у меня не было бы иначе. Я решила жить в серой зоне — и благодаря этому я счастливее!