Было немного позже 22.00 и я лежала рядом с моей 9-летней дочерью. Я пришла домой с работы около 30 минут назад. Я заметила, что она встала, поэтому я пошла в ее комнату, чтобы сказать ей спокойной ночи. Она сидела, скрестив ноги, на кровати, держа фонарик в руках. Она посмотрела на меня большими испуганными голубыми глазами и сказала: «Я боюсь».
Естественно, я немного поговорила с ней. Я спросила ее, чего она боится, и она ответила, что не знает. Затем она попросила меня лечь рядом с ней.
У меня были варианты. Я могла бы сказать ей, чтобы она была более храброй. Я могла бы сказать ей, что ей нечего бояться. Я могла бы упомянуть, что я еще не ела и что мне все еще нужно было принять душ, чтобы я могла лечь спать, встать и делать все заново. Я могла бы сказать ей, что она слишком большая, чтобы бояться ночи, и пришло время покончить с такими вещами.
Это те вещи, которые мои родители часто рассказывали мне, когда я просила их лечь в мою кровать. Но вместо этого я вздохнула и заползла в кровать рядом с дочерью. Несколько недель назад, когда я пришла домой поздно и мой 11-летний сын сказал мне, что он напуган, я сделала то же самое. И моя младшая, когда она приходит в мою комнату посреди ночи, боясь, неизвестно кого, я тоже впускаю ее в свою кровать.
Я не борюсь с этим. Я просто прижимаюсь к ним и немного успокаиваю.
Теперь я знаю, что найдутся люди, которые думают, что я поступаю неправильно с детьми, особенно со взрослыми. Они сделают предсказания о том, что мои дети никогда не станут полностью независимыми, и когда-нибудь это мне «аукнется». Но, честно говоря, я очень сомневаюсь, что все это произойдет.
По крайней мере, это не поддерживает меня ночью.
Что я могу сказать со 100% уверенностью, так это то, что я не ложусь рядом с моими детьми, когда они напуганы ради своей выгоды. Я делаю это по гораздо более эгоистичным причинам. Я работаю на двух работах. Я встаю перед тем, как мои дети ложатся спать, и иногда я возвращаюсь домой после того, как они уже спят. Бывают дни, когда единственный шанс увидеть своих детей, провести с ними время, сделать что-то для них – это ночь. Иногда единственный шанс прижаться к моим детям — это когда они испугались после того, как мы их уложили.
И знаете, что? Когда я провожу время с моими детьми, обычно со всеми тремя они смотрят кино или мы водим их из одного места в другое. Но когда им страшно по ночам, я замечательно провожу время один на один с моими малышами. Кажется, что в тот момент, когда я заползаю в постель к моему сыну, он наконец рассказывает мне о своем дне. Наконец, он говорит о ребенке в классе, с которым он не ладит, и я могу дать ему несколько советов. Или он решает рассказать мне забавную историю, или просто открыться. Он никогда не делает этого, когда я спрашиваю его, но по какой-то причине, когда он нуждается во мне ночью, он решает говорить, пока не уснет. Эта связь с ним настолько значима, и я собираюсь удержать ее так долго, как он позволит.
Моя средняя дочь такая же. Когда она чувствует, что она нуждается во мне перед сном, у нее больше шансов раскрыться и обсудить свои чувства так, как она этого не делает в машине или за обеденным столом. Это стоит потерянного сна и случайных приступов голода.
Я все еще не уверена, о чем говорит моя четырехлетняя девочка, когда я рядом с ней, но я должна сказать, что это восхитительно. Она так быстро взрослеет, и она наша младшая, поэтому я беру то, что могу, и дорожу этим.
Будучи занятым родителем, я бы ни за что не отказалась от этих моментов. И я знаю, что многие занятые мамы тоже не откажутся. Есть что-то очень приятное и замечательное в том, чтобы утешить вашего испуганного ребенка и, наконец, получить возможность отвлечься и слушать, как они разговаривают.
И это именно то, что случилось той ночью. Я легла рядом с Норой, моей 9-летней девочкой. Я лежала на спине, и она прижалась ко мне. Она вдохнула. Сначала она крепко обнимала меня, потому что боялась темноты, но мое присутствие медленно заставляло ее расслабляться. Через несколько секунд она заговорила. Она рассказала мне о своей учительнице, и то что она сказала в классе. Затем она рассказала мне о какой-то игре, которую она и ее друзья придумали для перемен. Потом она успокоилась. Я посмотрела на нее — она крепко спала. Я вылезла из-под ее руки, и когда я спустилась вниз, чтобы наконец-то что-нибудь поесть, я почувствовала, что это идеальное окончание очень долгого дня.
Я нуждаюсь в этой связи так же, если не больше, чем мои дети.