Когда ваш малыш бросает вам вызов, вы должны ответить ему любовью!

В 2005 году я получила поздний рождественский подарок — лучший рождественский подарок, какой только мог быть. Это было 26 декабря. Подарки за день до этого нужно было отсортировать и убрать. Огни все еще мерцали на рождественской елке. Мои ноги были голыми и холодными на полу в ванной, и мои руки дрожали, когда я делала цифровой тест на беременность, наблюдая, как песочные часы вращаются по кругу. Когда это прекратилось, моя жизнь навсегда изменилась.

Следующие 40 недель я провела, разговаривая и читая ребенку, растущему в моей утробе. Читая книгу Сэма Макбратни «Угадай, как сильно я тебя люблю», я терла животик по кругу и легонько похлопывала его. Я точно не знала, кто там рос, но — о! — как я его любила! Я подготовила красивую комнату (которой он никогда не пользовался), но он символизировал приветствие в нашей жизни нового члена семьи. Его имя было на стене. У него уже было место здесь.

Он родился в сентябре, самый красивый и прекрасный маленький мальчик, которого я когда-либо видела. Следующие два года были не чем иным, как волшебством. Мы играли в прятки и смотрели мультики. Я хлопала в ладоши, когда он научился переворачиваться, сидеть, ползать, ходить и бегать. Я восхищалась каждым новым словом, которое он произносил. Мы были полностью и прекрасно связаны, этот маленький мальчик и я. В его глазах я видела доверие.

Мы приветствовали другого сына через 26 месяцев после того, как первый присоединился к нашему дому, и я снова была полностью влюблена. Я думала, что мы проведем наши дни в полной гармонии, пока они не отправятся в колледж в далеком, далеком будущем. Но, нет. Постепенно все стало меняться.

Мой первенец, борющийся с этим ошеломляющим изменением в своей жизни, начал вести себя так, как я никогда не видела, чтобы он действовал. Тогда я назвала его поведение вызывающим. Теперь я понимаю, что он скорее отключенное. Чтобы справиться с этим дерзким малышом, я начала давать ему тайм-аут. Я думала, что это просто такой способ поведения. Это нехорошо, но так и должно быть, подумала я.

В конце концов наши дни превратились из игр, радости и смеха в слезы и тайм-ауты. Его поведение только ухудшилось за это время. Я перепробовала все трюки. Считать до трех. Диаграммы поведения. Ничто не улучшило ситуацию. Фактически, каждый раз, когда я сажала его в это маленькое зеленое кресло в конце коридора, отдельно от меня, когда я держала его младшего брата на руках, он, казалось, ломался еще сильнее.

Я просто хотела научить его, а не сломать его.

Однажды, когда я увидела его сидящим там с опущенными глазами, дрожащим подбородком, по щекам катились слезы, я остановилась. Внезапно мои глаза открылись на то, что я делала! Я посмотрела ему в глаза и больше не видела там доверия. Я видела грусть. Мой маленький мальчик, который спал, положив руку на рукав рубашки, больше не доверял своей маме. Не полностью. Не так, как раньше.

Мой сын не был непокорным. У него был перевернутый мир, и он не знал, как справиться. Я была центром его мира, и внезапно, по крайней мере, половина моего внимания, если не большая часть его, была направлена на другого маленького ребенка, о котором он никогда не просил. Он чувствовал сильные эмоции и не мог их обработать. Он не мог их объяснить. Все, что он мог сделать, это чувствовать, и это было очень плохо. Плохие чувства ведут к плохому поведению, поэтому я наказала его за плохое поведение, усугубив его плохие чувства. Это такой грязный цикл, но из него можно выйти.

Когда я наконец поняла, что ему нужно не кресло для отдыха в углу коридора, а то, чтобы чувствовать себя связанным со мной, как он привык, я полностью изменила свой подход. Я выбросила этот зеленый стул и посадила его мне на колени. Я держала его и читала ему книги. Мы были вместе. Мы обнимали мягкую игрушку и говорили о лучших способах борьбы с разочарованием, гневом, страхом и грустью. Я сказала ему, что люблю его так же сильно, как всегда, и что моя любовь к нему никогда не изменится.

Для некоторых из вас это может звучать так, будто я усилила плохое поведение, но это не так. Я обратилась к основной причине плохого поведения — разъединению — и при этом его поведение улучшилось.

Сломанность была исцелена.

Мы строили замки. Мы рисовали ногами. У нас были бои на воздушных шарах. Мы танцевали. Мы пели. Доверие вернулось к нему. Он и его брат стали лучшими друзьями. Снова был смех. Была радость. Была связь. Больше никаких перерывов — только обучение, от сердца к сердцу и рука об руку. Когда я увидела, что он сидит там в тот роковой день, я узнала, что моя работа не в том, чтобы заставить его чувствовать себя достаточно плохо, чтобы он действовал лучше, а в том, чтобы помочь ему почувствовать себя ценным, принятым, подтвержденным и искренне любимым, чтобы он мог быть добрым, сострадательным, истинным.

Дети хороши. Они наполнены удивительным потенциалом, а надежная привязанность раскрывает этот потенциал и позволяет им красиво вырасти в того, кем они были созданы. Нам не нужно ломать их, чтобы научить их.

Сегодня мой мальчик ростом почти 5 футов. Прошлой ночью он обнял меня своими длинными, неуклюжими руками и сказал: «Мама, я люблю тебя». В моей голове всплыла книга, которую я прочитала ему, когда он еще был в моем чреве: «Угадай, как я люблю тебя», — сказал он. «О, я не думаю, что могу даже догадаться об этом». «Так сильно!», сказал Маленький Заяц, вытянув руки так широко, как только мог.

«Я так тебя люблю!», — ответила я, вытянув руки.