Этот пост является моим дружеским напоминанием о том, что женщинам, которые снова беременны после потери, не нужно испытывать радость сразу!
Когда я спросила своих подруг в сообществе, которые пережили потерю, о первой мысли, которая у них возникла, когда тест на беременность дал положительный результат, многие откровенно высказались об их истинной реальной реакции. Некоторые описывают чувство отрешенности или безразличия. Другие используют более красочный язык. Третьи описывают секретную депрессию как во время, так и после беременности.
Я живое доказательство того, что вы можете хотеть и бояться (в равной мере) факта беременности после потери. Эта реальность не имеет ничего общего с желанием завести еще одного ребенка. Можно хотеть ребенка, не обращая внимания на стресс от беременности. Матери могут развиваться.
Я хочу четко заявить, что после потери для женщин имеет смысл охранять свое сердце после этого.
Один умный терапевт сказал мне, что в терапии нет сглаза. Он заверил меня, что можно было бы рассуждать о будущем счастье как о возможности, не боясь сглаза.
Я осторожно предлагаю, что, подобно терапии, у беременных после потери нет сглаза.
Я не ожидаю, что кто-то поверит мне, поэтому я просто передам историю моего открытия будущей радости, которая последовала за моей потерей. Я пыталась снова забеременеть, но не могла поверить, что это произойдет. Но потом я оказалась на фестивале ирландского наследия в Гудзон-Ривер, жаждавшем целую кучу хот-догов. Это было странно, потому что я никогда не ем хот-доги. Внезапно я поняла, что должна пройти тест на беременность, потому что немногие другие вещи могут объяснить, что такое «жажда хот-дога».
Я сидела там, когда тест показал положительный результат. Страх наполнил меня. Я боялась мысли о необходимости узнать то, что знал тогда — почти год назад. Будь осторожна со своими желаниями.
И это так сложно, потому что я люблю своего сына всем своим существом. Я не хотела бы, чтобы мой сын или дочь неправильно поняли меня. Это только то, что, не раскрывая наших секретов, мы усугубляем одиночество, которое является обычным явлением. Мы знаем, что эти дети драгоценны, но мы слишком много знаем о тоске и потере.