Я родила своего первого ребенка в 37 лет — вот что я узнала!

Я родила свою дочь Эмерсон в 37 лет и сына Лиама в 38 лет. У них разница всего 18 месяцев, потому что я не хотела искушать время.

Оба ребенка родились на 37 неделе, и я была поражена тем, что мое тело может противостоять естественным родам, учитывая, что мой самый большой страх заключался в том, что я сама не смогу их родить. Но я сделала это, и наши здоровые дети наконец были здесь.

Для меня «зрелый материнский возраст» имеет свои физические ограничения. Малыши истощают меня, кости просто выламывает, когда я делаю что-то столь же простое, как прогулка по комнате, и если я пробую делать что-нибудь спортивное — например, прыгать на батуте с моими уже 6-и-7-летними детьми — есть большая вероятность, что я могу помочиться в штаны.

Несмотря на то, что у меня не так много энергии, как раньше (кофе помогает, но давайте будем честными), я так счастлива, что у меня появились дети, именно тогда, когда пришло время.

Вот преимущества, которые я нашла в зрелом материнстве.

1. Я не чувствую, что я что-то упускаю.

До того как я вышла замуж, я путешествовала по миру, вплоть до Греции, Таиланда и Японии. Я провела лето после колледжа, живя с друзьями в крошечном бунгало в нескольких кварталах от пляжа. Я получила степень магистра, работая в издательстве в Нью-Йорке — те годы моей жизни, которые были отмечены интеллектуальной свободой, спонтанными счастливыми часами и долгими отрезками времени, когда я могла просто бродить по городу, и особенно некуда было идти.

Теперь у меня более загруженное расписание, и я отвечаю за большее количество людей, но я так же рада, что каждое лето я ухожу на берег на неделю и совершаю короткие поездки с нашими детьми. И когда мои друзья говорят мне, что они собираются в семейный отпуск в тропиках, я не завидую, а скорее радуюсь, что буду сидеть на диване и наблюдать за «Настоящими домохозяйками из Нью-Джерси», пока они летят через океан со своими детьми.

2. Я по-другому думаю о дружбе.

Хочу ли я быть любимой мамами в школе моих детей? Конечно. Должна ли я быть «популярной» в группе мам? Нет. Я не чувствую давления, когда меня приглашают на каждую домашнюю вечеринку с мамами, и, если бы не Facebook, я бы в любом случае не заметила, что делают другие мамы на выходных.

У меня потрясающие подруги, и я провожу время с этими женщинами. Но я больше инвестирую в социальное благополучие моих детей, чем в свое собственное. У них есть добрые друзья? Они счастливы в школе? Могут ли они разрешить конфликты с детьми довольно быстро? А если у моих детей будет развлечение в чужом доме, могу ли я остаться?

3. Я не боюсь говорить.

Может быть, я немного переусердствую в отношении проверки на фарингит или задаю слишком много вопросов во время плановых визитов моих детей к врачу, но наш педиатр и я пришли к взаимопониманию. Я уважаю, что она имеет медицинское образование (не Google), и она знает, что я бдительно отношусь к здоровью своих детей не потому, что я слишком взрослая, а потому что я достаточно уверена в себе, чтобы доверять своей интуиции.

4. Я вижу большую картину.

Когда я была ребенком, я очень беспокоилась по поводу оценок в школе. Но сейчас я считаю, что ни один ребенок не должен беспокоиться об оценках, потому что, несмотря на то, что я окончила старшую школу, я мало что помню, за исключением того времени, когда моя подруга Джен делала блины на электрической сковороде во время урока французского.

Когда дело доходит до образования моих детей, чем меньше домашней работы тем лучше. Длинный перерыв и более независимая игра являются приоритетом. Я на 100% уверен, что мои дети будут учиться всему, что им нужно, в школе, не испытывая при этом стресса, что я могла бы упустить из виду, если бы сосредоточилась на мелких деталях.

5. Я научилась спускаться вниз.

В детстве мы с младшей сестрой строили форты из картонных коробок и катались на наших велосипедах, пока не пришло время идти на ужин. Мы жили в одной спальне, пока мне не исполнилось 10 лет, мы носили обноски и большую часть детства провели на улице.

Сегодня я понимаю, что моим детям не нужны перегруженные графики, необычные каникулы или дорогие игрушки, чтобы быть счастливыми. Что им действительно нужно, так это простои, поездки в библиотеку, прогулки на природе, неструктурированные игры и ленивое лето, когда мы плаваем каждый день и ужинаем на свежем воздухе каждый вечер.

Я также придерживаюсь более непринужденного подхода к дисциплине, чем раньше. Я не реагирую на их чрезмерную реакцию. Мы разговариваем, я объясняю им причины того, что я говорю и делаю, и я быстро извиняюсь, если я что-то не так делаю. Хотя этот подход не является надежным, он позволяет им чувствовать себя в безопасности, выражая широкий спектр эмоций передо мной, не чувствуя себя плохо по этому поводу.

Чем старше я становлюсь, тем больше я ценю те мимолетные моменты детства.

Например, когда Эмерсон впервые сказала «Я люблю тебя».

Или когда Лиам называет меня «очаровательной мамой», и мы оба смеемся, потому что никто из нас точно не знает, что он имеет в виду, но в любом случае это смешно.

Когда они танцуют, чистя зубы.

Когда они так сильно смеются вместе, я благодарю Бога, что они будут друг с другом — даже после того, как меня не станет.

Я знаю, что мое время с ними ограничено — они вырастут, пойдут в колледж, переедут и начнут создавать свои семьи, а я буду гордо наблюдать со стороны. Но до тех пор я отдам им всю себя и продолжу воспитывать со старшей, хотя и не идеальной, но, надеюсь, немного более мудрой, точки зрения.