Я хватаю твою детскую расческу, чтобы быстрее выполнить свою работу. Потому что, если это пойдет быстрее, у меня может быть секунда для себя.
Так что я тороплюсь.
Я спешу надеть твою растянутую, любимую пижаму. Я чищу твои молочные зубы, когда пою песню из двух нот, чтобы ты не бороться с тобой, и все идет быстрее.
Я спешу.
Я хватаю твои несоответствующие носки, которые закрывают твои крошечные идеальные пальцы, чтобы они не замерзли холодной ночью.
Я спешу.
Я включаю вентилятор, который издает гул, который убаюкивает тебя для комфорта и безопасности.
Я спешу.
Я поднимаю твое хрупкое тело. Мое собственное тело скрипит и трескается от многих лет постоянных жертв.
Я спешу.
А потом, когда я почти сбегаю из твоей комнаты в одно мгновение свободы, я останавливаюсь. Я возвращаюсь и, когда я говорю, спокойной ночи…
Тогда я вижу тебя.
Я вижу тебя с твоими светлыми кудряшками, которые касаются твоих плеч.
Я вижу тебя с твоим сладким молочным дыханием, готовым мечтать о твоих простых мечтах.
Я вижу тебя и вес твоего растущего тела, когда оно проверяет прочность кроватки.
И я понимаю, мимолетное время, которое быстро проходит. Время, которое не останавливается. В один прекрасный день я не буду торопиться, потому что я тебе не понадоблюсь.
Держать отчаянную руку во время сна.
Чтобы поцеловать тебя в твои невинные губы.
Чтобы быть единственной, кто тебе нужен.
Время.
Время мимолетно.
И я тороплюсь.
Я тороплю время. Время, которое ускользает от меня, чтобы быть с тобой.
Я тебя вижу. Я сейчас начинаю видеть время. И я не буду спешить.