Сегодня же мир перевернулся. Утром Петр заявил, что теперь дочка будет жить с ними.
— Валь, ситуация непростая. Но ты же знаешь, что сказал маме врач — прогрессирующая деменция. Может она завтра вообще нас всех узнавать перестанет, и что теперь? Аленке просто опасно находиться у мамы. И потом, у нее же есть отец — то есть я, — взывал к чувствам Валентины муж.
Но Валентина и слушать не хотела. С Петром они жили в ее добрачной квартире, двух комнат вполне хватало, чтобы с комфортом расположиться двум взрослым людям. Теперь, видимо, Валентине нужно было потесниться и выделить полквартиры абсолютно чужому подростку. Если учесть, что дети вообще ее раздражали и она относила себя к категории чайлд-фри — мириться с этим было непросто. Ко всему прочему, Петр регулярно уезжал на заработки и дома отсутствовал неделями. Получается, Вале нужно будет кормить-поить-развлекать чужого ребенка на свои кровные деньги. Это вообще не входило ни в какие рамки. Молчать Валентина не умела и сразу же высказала все свои претензии мужу.
— Может, разменяем квартиру тогда на побольше? — предложил Петр и тут же прикусил язык. Ему кредиты не давали из-за плохой кредитной истории, и потому эта идея была не самой лучшей. Но Валю уже было не остановить.
— Шутишь? Продать квартиру и мне же взять кредит, чтобы твоей спиногрызке было где жить? — завопила Валентина, швырнув на пол кружку с недопитым чаем. — А мамаша ее где? Пусть она участвует в жизни дочи! Дочки вообще должны с мамами жить, а не с папами и их женами. Неизвестно еще, кто ее настоящий отец!
Петр сжал зубы так, что они заскрипели. Валя замерла: обычно Петр уступал в ссорах. Но сегодня все было не так.
— Алена будет жить со мной, — твердо сказал он. — Если она тебе так мешает, тогда предлагаю развестись. Девчонка и так натерпелась, пока ее мать дальнобойщиков обслуживала. Я, в конце концов, отец и бросать ее не собираюсь.
Хлопнувшая дверь вывела Валентину из оцепенения. Неужели он и правда притащит сюда дочь? Разводиться с любимым супругом она не хотела. Петр был хорошим мужем, без вредных привычек и с достойным заработком. Валентина в свое время долго не выходила замуж, перебирая кандидатов на руку и сердце. В итоге вышла почти в тридцать пять за настойчивого и обходительного Петра — он покорил ее своей фирменной яичницей с грибами, а уж когда сделал в квартире ремонт, тут сомнения отпали сами собой.
Весь вечер Валя была сама не своя. Она даже не представляла, как вести себя с новоиспечённой падчерицей. На всякий случай даже позвонила маме, посоветоваться.
— Приволок все-таки, — заворчала мать. — А я тебе всегда говорила, зачем тебе мужик с довеском. А ты все: других нету, люблю… Ну вот и ухаживай сейчас за его дочуркой, нет чтоб своих родить. Она тебе и спасибо не скажет, ты ж не мамонька родная.
После разговора Валентина раскисла окончательно. Когда входная дверь хлопнула, она даже решила не выходить из спальни. Пусть Петр сразу видит, что его дочери тут не рады. Валентина была уверена, можно было найти и другие варианты, чтобы пристроить дочь. Даже если не получается найти загулявшую бывшую жену, то уж ее маму можно отыскать без проблем. Старушка наверняка живет на старом месте и с удовольствием приняла бы пожить родную внучку.
— Привет, ужинать с нами будешь? — миролюбиво заглянул в комнату муж. — Я с Аленкой. Выходи, познакомишься.
Валентина вздохнула. В конце концов, подросток не виноват в том, что взрослые не могут разобраться между собой.
Дочка Петра оказалась маленькой и угловатой, она совершенно не походила на пятнадцатилетнего подростка. Девочка смущенно сидела на стуле в углу кухни и сжимала в руках спортивную сумку со своими вещами. По-видимому, она догадывалась, что Валентина ей не рада, и потому с надеждой поглядывала на отца.
— Вот, Валя, это моя Аленка. Ален, это тетя Валя… — волнуясь, словно школьник перед экзаменом, пробормотал Петр. — В общем, пока, думаю, место тебе обустроим в гостиной. Там и стол есть — уроки делать. В школу завтра схожу, документы отдам.
Утром Петр и правда ушел отдавать документы на перевод в школу, а дочка осталась вместе с Валентиной. За завтраком женщина бесцеремонно оглядела девочку — она казалась Валентине лишним напоминанием того, что муж раньше любил другую. А может, любит в глубине души до сих пор. Как назло, Алена была мало похожа на отца. Белокурые волосы, курносый нос и ямочки на щеках — похоже, первая жена Петра была красоткой.
— Папа сказал, чтоб я попросила полку в шкафу у вас. Мне бы вещи куда-то сложить.
— Вот папа сказал, пусть и выделяет полку, — резко ответила Валентина. — У меня свободных мест нет. И потом, я надеюсь ты все таки будешь жить с матерью, а не с нами…
— Мама умерла, — тихо ответила девочка. — Сорок дней на той неделе было.
Валентина скривилась.
— А бабушка, материна мать? — ей не терпелось выпроводить девочку к каким–нибудь родственникам.
— Баба Тося? Так она же в доме престарелых последние пару лет живет. Мы с бабой Ниной даже ездили к ней туда пару раз, — бесхитростно поделилась Алена. — Только баба Тося сильно болеет, последний раз вообще на коляске ее привезла медсестра, чтобы повидались.
Валентина с трудом подавила вздох разочарования. Похоже, эта девица здесь и правда надолго, если из ближайших родственников у нее остался только отец.
— Теть Валь, вы не расстраивайтесь. Я только до каникул поживу, а потом к бабушкиной сестре поеду в Карелию. Папа сказал, вы переживаете, что я буду мешать… Но я не буду, честное слово, — затараторила девчонка. — Я пол могу мыть, посуду, окна чистить. Меня бабушка всему научила, говорила, пригодится, если буду с мачехой жить.
— Живи, мне-то что, — дернула плечами Валентина. Внезапно ей стало стыдно за то, что она с ходу начала нападать на девчонку.
Она отвернулась к плите и самозабвенно, будто бы на кухне больше никого не было, принялась готовить обед.
Спустя час вернулся довольный Петр. Обойдя четыре ближайших школы, он отдал документы в лицей. Правда, только документами дело не обошлось, пришлось подбросить директору немного «на шторы и покраску пола».
— Зато лицей, — восторженно делился он впечатлениями. — В кадетский класс устроил, можно сказать, по блату. Надо будет за выходные форму купить и по мелочи там. Список вот дали.
Валентина хмуро посмотрела на мужа. Неужели он и правда решил устроить дочку в самую дорогую школу, где учатся только мажоры?
— И да, Валь, меня вызывают в рейс, — продолжил как ни в чем не бывало выкладывать новости Петр. — Завтра уезжаю. Сможешь помочь Аленке с формой? Деньги я оставлю.
— Как уезжаешь? А я? — удивленно подняла глаза Валентина.
— Пап, не уезжай, — неожиданно заныла Алена, ей совершенно не хотелось оставаться с малознакомой теткой один на один.
Но сделать было ничего нельзя. И утром, расцеловав своих прекрасных дам в обе щеки, Петр укатил в рейс. Сначала Валентина вообще ничего не хотела делать для Алены, но потом вспомнила, что она обещала мужу позаботиться о дочке. Поэтому, стиснув зубы, она отправилась сначала в швейную мастерскую, а затем в книжный магазин.
Первый же школьный день Алены прошел не как надо. Это было видно по тому, что из школы девочка вернулась в слезах. И хотя она старалась не показывать Валентине своих переживаний, та все увидела сама.
— Что-то случилось?
— Можно мне в другую школу перевестись? — шмыгая носом, спросила Алена.
— Отец сказал, эта лучшая, — пожала плечами Валентина. — А что случилось-то?
Алену словно прорвало. Она рассказывала, что в старой школе ее постоянно травили, оттого что у нее нет модного телефона и красивой одежды. И в новой школе это продолжилось с первого дня. Заводилы класса сразу определили, что Алена не из самой богатой семьи, и тут же принялись нападать на девчонку. Даже отобрали портфель и все это сняли на видео. Бабушка никогда не заступалась за Алену, а сейчас и отец уехал… Слушая рассказ, Валентина неожиданно поняла, насколько Алена похожа на нее саму, только тридцать лет назад. Тогда, в лихие девяностые, она тоже была в классе «девочкой для битья». Не понаслышке Валя знала, как могут быть жестоки подростки.
— Так, собирайся, мы идем в школу, — поднимаясь с дивана, заявила Валентина.
— Зачем? — испугалась Алена.
— Пошли, надо проучить этих задир.
Спустя полчаса Валентина уже сидела в кабинете директора и методично рассказывала о своих правах, об обязанностях директора и о буллинге в стенах школы. Благо, что нужные слова Валентина могла подбирать ловко — несколько лет работы в прокуратуре научили ее разговаривать с людьми правильным тоном.
— Мало того, что у вас тут поборы, так еще и травля подростков. Может, мне обратиться в СМИ или лучше сразу в органы? Почему у вас в школе оценивают учеников не по знаниям, а по внешнему виду? — допрашивала Валентина на директрису. В ответ та пообещала все немедленно уладить с подростками, а Алену взять под свою личную опеку.
Из школы Валентина выходила с высоко поднятой головой. Рядом семенила удивленная Аленка. Впервые в жизни за нее кто-то заступился, и этим кем-то оказалась абсолютно чужая тетка.
— А сейчас поехали по магазинам, надо развеяться после такого стресса, — неожиданно для себя предложила Валентина. — Купим тебе одежды новой, а то, правда, какая-то ты не модная…
***
— Папа, папа! Мы вместе с тетей Валей твой грузовик почти собрали, посмотри!
Петр, вернувшийся из рейса, открывал дверь в собственную квартиру с некоторой опаской: как там его девушки прожили без него почти неделю? Но картина, представшая перед его глазами, оказалась весьма неожиданной.
На столе красовалась почти собранная головоломка (пазл), изображавшая огромный грузовик на фоне гор. За столом сидела улыбающаяся Валентина, а Аленка, вскочив с места, метнулась к нему и теперь тянула за руку к столу — похвастаться.
— Как же хорошо, когда тебя дома ждёт любимая семья.. подумал Пётр, и начал доставать из сумки подарки..