Самая главная ценность, которую родители могут дать своему ребенку

Однажды моя дочь пришла из школы и сказала мне, что родители ее подруги разводятся.
Она задала вопрос:
«Мама, такое когда-нибудь может случиться с нами?».

Я взглянула на нее и ответила:
«Нет, дорогая, никогда. Тебе не о чем волноваться»…

Год спустя мы с ее отцом приняли решение расстаться.

Когда мы сообщили эту новость детям, я видела, как изменилось лицо моей маленькой девочки: несмотря на мои заверения, то, чего она боялась, случилось.

В момент, когда дочь осознала по-настоящему, что наша семья распадается и что свое обещание мама не выполнила, я ощутила, что ее детство закончилось.

Это был самый тяжелый момент в моей жизни, потому что он был самым тяжелым моментом ее детства.
Больше всего на свете я боюсь подвести своих детей.

Подписалась бы под словами Жаклин Кеннеди, которая однажды сказала: «Если вы запороли воспитание своих детей, не думаю, что что-либо еще, сделанное вами, чего-то стоит».

Я провалила свое родительство. Я чувствовала себя полной неудачницей.

Мы с бывшим мужем сделали все возможное, чтобы распад нашей семьи происходил максимально безболезненно. Мы вместе обедали по воскресеньям, он переехал в дом, находящийся по соседству, и мы говорили друг о друге только хорошее и только в уважительном тоне.

Все это не помогло облегчить тяжесть испытания, через которое проходили дети. Каждый из них страдал по-своему. Я смирилась с тем, что я худший родитель на свете.

Самая ценная вещь, которую родитель может сделать для своего ребенка

Случилось так, что в этот сложный для себя период я выступала на конференции, и одна из женщин, сидящих в аудитории, встала и сказала:

«Гленнон, моя семья рушится. Я не могу спасти ее. Мой маленький сын очень страдает. Каждый день я смотрю на него и думаю: “Я должна была защитить его от боли, но не смогла. Осознавать это невыносимо”.

Я посмотрела на нее, и в горле у меня застрял комок. Обведя глазами зал, я увидела, что многие другие женщины кивают в знак согласия со словами, которые только что были произнесены.

Никто из нас не смог уберечь своих детей от беды.

И мне в голову пришла такая мысль: Погодите. А что если мы не провалили свою работу в качестве родителей? Что если мы дали самим себе неправильные «должностные инструкции»?

Я повернулась к говорившей женщине и спросила ее: «Можете ли вы описать тремя словами, какие черты характера вы хотели бы воспитать в своем ребенке?».

Она ответила:
«Ну, я бы хотела, чтобы он вырос добрым, мудрым и стойким».

И тогда я сказала:
«Хорошо, тогда скажите мне, с чем человек должен столкнуться в жизни, чтобы приобрести эти качества?»

Зал затих. Женщина молча смотрела на меня.

«С болью», — ответила я на свой вопрос. — С трудностями.
Не бывает так, чтобы не нужно было ничего преодолевать.

В жизни мы постоянно преодолеваем одно, второе, третье…

Не значит ли это, что мы, возможно, пытаемся защитить наших детей от того, что позволит им вырасти такими людьми, какими мы мечтаем их видеть?

И не значит ли это, что, возможно, мы ощущаем себя плохими родителями потому, что не совсем верно понимаем, в чем состоит наша родительская роль?

Что, если в наши задачи (или наши права) никогда не входила защита детей от каждого удара, который приносит им жизнь?

Что, если вместо этого наша обязанность — подготовить их к неизбежным жизненным испытаниям и невзгодам и напутствовать:

«Дорогой мой ребенок, этот жизненный вызов — для тебя. Он может тебя ранить, но он также сделает тебя мудрее, сильнее и крепче. Я вижу, через что ты сейчас проходишь, и это большое испытание. Но я также вижу твою силу, и эта сила больше. Это будет непросто, но мы, люди, можем справляться с трудностями».

Вскоре после того как мой бракоразводный процесс был завершен, я позвонила близкой подруге, чтобы посоветоваться: как помочь моим детям пройти через этот кризис?

У нее нет детей, и поэтому я доверяю ее советам (по теме родительства я советуюсь только с бездетными друзьями, поскольку они, на мой взгляд, единственные, кто сохраняет здравый смысл, и, кроме того, достаточно отдохнувшие, чтобы смотреть на вещи реалистично).

И вот что она сказала:
«Гленнон, твоя семья сейчас летит в самолете, который попал в зону сильной турбулентности.

Детям страшно.

Что мы делаем, когда испытываем страх во время полета? Смотрим на стюардесс.
Если они кажутся напуганными, мы тоже начинаем паниковать. Если они выглядят спокойными, мы тоже сохраняем спокойствие.

В твоей нынешней ситуации ты — стюардесса, и у тебя достаточно опыта перелетов в условиях турбулентности, ты знаешь, что с очень высокой долей вероятности все закончится благополучно.

Твои дети летят в таких условиях впервые, так что они, естественно, смотрят на тебя, чтобы убедиться, что все в порядке.

Твоя главная задача в данный момент — оставаться спокойной, улыбаться и… продолжать разливать чай».

Жизнь в принципе небезопасна, и поэтому наша задача не в том, чтобы обещать детям, будто турбулентности не будет.

А в том, чтобы уверить их, что когда мы попадем в зону турбулентности, то возьмемся за руки и пройдем через это вместе.

Мы не обещаем им жизни без страданий, но мы вселяем в них уверенность, что страдания их не убьют — в действительности они сделают их добрее, мудрее и устойчивее.

Мы смотрим им в глаза, сопереживаем их боли и говорим: «Не бойся, родной. Ты был создан, чтобы пройти через это и справиться с этим».

И улыбаемся. И продолжаем разливать чай.опубликовано econet.ru.

Автор: Гленнон Дойл Мелтон