«Я думаю, что они могли бы предложить мне повышение в должности, чтобы возглавить небольшую команду. У меня были бы прямые отчеты, поэтому больше стресса, но больше оплаты, чтобы согласиться с этим. Что ты думаешь об этом?» Я стояла у кухонной стойки, и нерешительно подняла эту тему в разговоре с мужем. Он остановился с игрушкой в руке, которую поднял с пола в гостиной.
«Почему бы тебе не сказать мне, что ты думаешь об этом?», — он сказал.
Его ответ был удивительным. Я не была уверена, понравится ли ему идея большего количества денег, но при этом большего напряжения. Но я была уверена, что у него будет свое мнение, на которое я должна отреагировать.
Наша политика заключалась в том, что мы ставили все на свои места, и 17 лет вместе укрепили нашу способность просто говорить то, что нужно сказать.
«Я думаю, что мы только сейчас добираемся до хорошего времени, и в целом наши отношения никогда не были сильными в том, чтобы испытывать сильный стресс. В последнее время, учитывая твою рабочую нагрузку и свободное время, я думаю, что это был бы плохой выбор прямо сейчас. Через год или два, конечно. Но сейчас, я думаю, мы все пострадаем», — сказала я.
Он медленно кивнул, выглядя таким же удивленным моим ответом, как и я его. «Я думаю, что ты права. Сейчас не время».
И мы оба вернулись к тому, чем занимались ранее. Когда я вытерла стол и помыла посуду, я заглянула в свою душу. Я думала, что буду расстроена нашим разговором. Но я не была.
Нашим близнецам было 16 месяцев. Они родились всего на 33 недели. Они провели месяц в отделении интенсивной терапии. Большую часть своего первого года жизни они провели с постоянными ушными инфекциями, и, когда им исполнилось 1 год, у них появились проблемы с дыханием, которые в конечном итоге привели нас к трем больничным пребываниям.
Я работала поздно ночью, чтобы наверстать упущенное, когда меня не было в офисе. Мы не спали всю ночь так долго, что я перестала следить. Но они были здоровы. И счастливы.
У меня не было причин сильно задумываться об этом гипотетическом повышении. Мы пережили худшее из этого. И я это заслужила. Я была с моей компанией в течение четырех лет. Я построила прочные отношения. Я показала им, из чего я сделана. Я продвинула свои навыки и доказала свою ценность. Я вложила много работы в самый тяжелый год в моей жизни.
Это была удивительная возможность, и я должна была этого хотеть.
Но я не хотела.
И та часть меня, которая добилась успеха, не знала, что думать об этом факте.
***
Сегодняшний день начался с будильника мужа в 5:15.
Затем тяжелые шаги и более тяжелые веки, когда я ввалилась в душ, напомнив себе, что нужно выпить воды перед кофе. И принять лекарство от аллергии. И есть, пока я могу. Потому что к 6 часам утра (и вообще раньше) Илай проснется. Он будет кричать, кричать и кричать, давая понять, что он не спит и голоден.
Иногда Сэм присоединяется к нему, но сегодня он просто катается вокруг своей кроватки в ожидании, чтобы я включила свет и спела: «Детка, детка… мои маленькие мальчики». Я даже не знаю, откуда это взялось, но именно так мы начинаем каждый день вместе. Они толкаются вокруг, пытаясь встать, затем начинают прыгать в унисон. Я целую их и пытаюсь вспомнить, кого я переодела первым вчера, чтобы я могла чередоваться сегодня.
Папа присоединяется к нам после того, как наливает немного молока, как раз вовремя, чтобы помочь одеть полуголого ребенка, которого я не успела догнать. Завтрак проходит с музыкой и мальчики танцуют в своих высоких стульчиках — хихикают над нашими выходками, пока мы поспешно пьем наш кофе, упаковываем ланчи…
Через сорок пять минут после того, как я включила свет в детской, мы находимся в машине и едем в детский сад. Иногда с кухонной утварью или расческой в руках. Иногда в слезах, потому что мама не позволила взять сковородку.
Я остановилась и перевела дух, только когда я остановилась на парковке на работе я поняла, что не спала два с половиной часа, а рабочий день еще не начался. На прогулке по нашему корпоративному кампусу я снова вспоминаю идею продвижения по службе и мою готовность отпустить ее так легко.
Все об этом противоречит всему, что я знаю о себе. Я продолжаю задавать вопрос молча… Но ты не хочешь этого? Уверена ли ты?
Громкий ответ моего сердца звучит так: «Нет. Нет, не знаю».
И впервые я понимаю, что материнство действительно изменило меня.
Большую часть первого года я говорила себе, что я все тот же человек. Как только мы прошли через самое тяжелое время в нашей жизни, я бы снова стала тем, кем я всегда была, просто измененной версией себя. Что будет время для письма и чтения и ритуалов самообслуживания, которые всегда были моими.
Но когда мы достигаем этого места, где все хаотически спокойно, я понимаю, что, хотя я могла бы освободить место для этих вещей (и я делаю в некоторых отношениях), я выбираю своих детей. Без самооценки и второстепенных догадок, без сравнения с другими женщинами.
В этот сезон их роста и развития, чтобы заложить основу для остальной части их жизни, я решаю посвятить свое время и энергию моего разума им, чтобы наслаждаться этими моментами, а не торопить их, когда укладываю спать, чтобы я могла добраться до своего ноутбука.
Я буду учить их, учиться у них и смеяться с ними. И я буду измученной в своей постели в конце вечера, зная, что сделала все возможное, и зная, каковы мои личные ограничения в этом сезоне.
В течение этого короткого времени, когда я буду всем для своих детей, я оставляю эту другую версию себя. Потому что я уверена, что мы встретимся снова в будущем.