Отношение к матери — неплохой тест на вашу самооценку. А отношение к отцу — простой тест на ваш локус контроля.

В этом нет никакой мистики, пишет Марина Комиссарова, все дело в том, что инфантилы ждут от матерей бесконечного одобрения и очень болезненно реагируют на критический материнский взгляд, как сообщает Море смысла. Из-за острой реакции конфликт обостряется, мнение матери обесценивается, беседы с ней превращаются в баталии, а отношения — в войну или бегство.

«Моя самооценка плоха, потому что мать меня недолюбила». Наоборот. Из-за дурной, зависимой самооценки вам кажется, что мать обязана любить вас сильней.

Человек с нормальной самооценкой спокойно относится к тому, что мать видит в нем много недостатков. Он способен отделить ее оценку от своей без обесценивания матери. Это позволяет избегать конфликтов, относиться к матери с теплотой, что в свою очередь и ее отношение делает куда позитивней. Даже если у матери скверный характер или даже старческий маразм, человек с нормальной самооценкой способен учитывать эти факторы и не реагировать остро, воспринимать мать как отдельного человека, а не свою часть.

А инфантильная самооценка всегда в слиянии, и мать — это тот человек, которому навязывается задача одобрять, восхищаться и безусловно любить. А иначе боооооль и обиииида!

Каким образом отношение к отцу говорит о локусе контроля?

К отцам вечно имеют претензии те, кто считают себя бедными птенцами, которым должны свить удобное гнездо и кормить, пока они сами не научатся летать (ближе к пенсии). Инфантильные мужчины вечно обвиняют в собственных проблемах отцов, своих и чужих (своих за то, что не обеспечили капиталом, чужих за то, что обеспечили других). Иногда вместо отца в этом обвиняется Сталин, Горбачев, Путин, но чаще всего и к собственному отцу у таких людей много претензий. Они слабые, значит сильный родитель должен их защитить, но справляется плохо, должен стараться лучше.

Женщины такие — вечные недолюбленные девочки, жадные до любви, в поисках папика-мужа. Им кажется, что они ищут в муже папу, потому что родной отец недолюбил. Все наоборот. Из-за претензий на отцовскую любовь они остаются птенчиками до старости. И сидят под деревом, беспомощно разинув клювик. Некоторые еще собираются в стаи и галдят как галчата: долой власть отцов, долой патриархат, все отнять и поделить.

Человек с нормальным локусом не имеет к отцу претензий, потому что не ищет опоры в ком-то сильном, сам хочет быть сильным, опирается на себя. Став взрослым, он хочет помогать отцу, а не тянуть из него опеку. Если же у него нет отца или, к примеру, отец алкоголик или преступник, он воспринимает этот факт скорее с сочувствием, чем с осуждением, поскольку не считает себя ребенком. Не давится от жалости к маленькому себе. «Мой бедный отец пил всю жизнь», — думает такой сын про отца-пьяницу.

А инфантил сказал бы: «Подонок, он пил вместо того, чтобы сделать для меня больше. Из-за него моя судьба печальна».

Взрослый скажет: «Я не повторю такую печальную судьбу».

Видите отличие локусов?

Это огромная проблема сегодняшней системы образования. Есть престижные школы, где талантливые учителя и адекватное окружение, но в которые почти невозможно попасть. И есть обычные школы, где никто не застрахован от агрессивной мракобесной и невежественной среды и средневековых педагогических методов. А середины нет.

Должна ли работа даваться с трудом

У нас в менталитете есть установка на страдание — страдать это ценно. А если ты живешь легко и получаешь удовольствие, то ты поверхностный и ленивый, жизни не видел. И работа, и учёба должна даваться с трудом. Если она доставляет удовольствие — значит, это не работа, а развлечение. А ты лентяй. В результате ребёнок со школы привыкает, что всё ценное происходит через боль, страх и отвращение. А те, кто испытывает радость от процесса, должны испытывать чувство вины. На самом деле ровно наоборот: любимую работу делать легко и приятно.

Почему иногда полезно побыть бездельником

Из-за постоянной конкуренции у родителей появилась безумная идея, что у детей не должно быть свободного времени, они должны быть всегда чем-то заняты.

Дети, которых мучили ранним развитием, сверхнагрузками, кружками, в подростковом возрасте ложатся на диван и говорят: я больше ничего не хочу

Их развитие прекращается, они наелись знаниями. Мало того, в разные периоды жизни дети должны развивать определенные навыки. Например, в три года человек должен много общаться, учиться социальной адаптации. Если в это время ребенка посадить за книжки, то способность к чтению мы не разовьём, а ценнейшее умение общаться убьем.

Как это происходит на Западе

В современной педагогике многих западных стран сейчас главенствует установка «не мешать, не гнать». Пусть ребенок получает удовольствие от жизни, а не выживает и не гонится за успехом.

Возьмём, например, феномен финского образования, о котором в последнее время много говорят. Они объясняют его так: «Секрет нашего успеха в том, что дети у нас больше играют, чем ходят в школу». Это очень верно. Через игру развивается психика ребенка, абстрактное мышление. Играя, он моделирует мир, развивается эмоциональная сфера. А ведь для успешного усвоения знаний очень важна именно эмоциональная сфера.

Мозг впитывает знания только в случае, если произошла эмоциональная включенность. А зазубривание бесполезно — как вошло, так и вышло.

Ребенок периодически должен вообще ничего не делать: быть в тишине, медленно созерцать, впитывать из эфира полезные вещи. Безделье архиважно, просто жизненно необходимо, иной раз полезнее для развития, чем книжка или кружок. Дети, как губки, должны впитывать жизнь, запахи, звуки не через логику, а кожей.