Я помню день, когда мои дети умерли, как будто это было вчера. Я думаю о них каждый день, все время. Хейли собиралась отмечать свой пятый день рождения. А Тренту было 17 месяцев. Моему другому сыну Оуэну, который выжил, было три, почти четыре.
Моя невестка Кристина везла нас в ближайший крупный город Эдмонтон, чтобы я могла получить новую банковскую карту, и мои дети хотели увидеть большой торговый центр. Шел снег, поэтому мы ехали медленно.
Грузовик мчался к нам на встречу, обгоняя другой грузовик. Прямо перед тем, как он врезался в нас, последние слова Кристины были: «Постой, мы съедим на обочину».
Кристина пыталась спасти наши жизни в тот день. Если бы она не попыталась свернуть на обочину, думаю, мы бы все погибли.
После удара была просто тишина. Я видела, как Кристина умерла, когда ее руки соскользнули с руля.
Мое тело было в шоке. Я не могла двигаться. Это был настоящий беспорядок. Я не могла добраться до своих детей. А потом я услышала, как мой ребенок Трент делает последний вздох. Это было самое ужасное, что я когда-либо слышала, и я не пожелала бы этого даже злейшему врагу.
Молчание продолжалось, пока мой старший Оуэн не начал кричать.
Это был не обычный крик, ребенка в истерике. Это был самый душераздирающий крик, который я когда-либо слышала.
Все, что у меня есть, это фотографии и прядь волос
Сегодня я все время думаю о своих детях. Хейли была такой радостной девочкой. У нее было так много энергии. Ее любимая игра прятать вещи от меня. Даже после аварии мы случайно нашли ее чистое белье на дне ее коробки с игрушками. Я уверена, что она сделала бы удивительные вещи в жизни.
Трент был так молод. Он был лучшим маленьким мальчиком. Мы просыпались вместе ночью только для объятий. Люди говорили, что я его балую, что я буду сожалеть об этом, когда он станет старше, но я не жалею ни об одной из этих обнимашек. Они значат для меня все сегодня.
У меня все еще есть шкаф памяти с некоторыми их вещами. Теперь у меня есть только фотографии. Все, что у меня есть, это прядь волос, которую мне передали из морга. Я запечатала их вещи в вакуумные пакеты в надежде, что они все еще пахнут как они. Я хотела бы иметь больше.
Вы можете увидеть белого зайчика Трента — ну, он больше не белый — на фото аварии. Они смогли его спасти. Я не могу отпустить это. Он на всех наших фотографиях Санты с моими другими детьми (у меня теперь есть Оливер, три года, и Элизабет, одна, а также мой выживший сын Оуэн, 10 лет).
Однажды мы встретили Санту, который завоевал наши сердца. Я спросила, сделает ли он фотографию с фотографиями Трента и Хейли. Он сделал. Это так много значило для меня. Теперь каждый год у нас есть фотография наших детей.
Все они были в своих автомобильных креслах.
Все мои дети были обеспечены в соответствии с возрастом и весом соответствующими местами. Все было законно.
Хейли весила 40 фунтов (18 кг) и сидела в детском сиденье с низкой спинкой. Она умерла от того, что мы называем «подводным эффектом», когда ее тело проскользнуло под поясным ремнем. Она умерла от удара.
Трент был чуть более 22 фунтов (10 кг) и в сиденье, обращенном вперед. Он перенес травму позвоночника, которая убила его почти мгновенно.
Оуэн был чуть более 40 фунтов (18 кг), а также в кресле с низкой спинкой. Он выжил чудом, перенес травмы головы, сломанную руку и некоторые внутренние травмы.
Я не знала, что мои дети умерли сразу. Я имею в виду, я думаю, что я знала, но я не знала. Только когда я попала в больницу, мне сказали, что мои дети погибли. Я была так зла. Это убило меня. Это убило меня. Я так долго злилась. Я продолжала думать: «Почему я? Почему это происходит со мной?
Что я хочу, чтобы каждый родитель знал
Сегодня я страдаю от посттравматического стрессового расстройства, бессонницы и психических заболеваний, но то, что заставляет меня переживать каждый день, помогает повысить осведомленность о безопасности автомобильных сидений. Я понятия не имела, что не обеспечивала безопасность своих детей самым безопасным способом, потому что следовала правильным канадским правилам. Теперь я знаю, что этих руководящих принципов было недостаточно, чтобы спасти жизни моих детей.
Я стала сертифицированным специалистом по автомобильным сиденьям, и у меня есть страничка в Facebook, которая помогает повысить осведомленность о наилучшей практике обеспечения безопасности детских автокресел.
Я поддерживаю правила, согласно которым дети должны сидеть в автокреслах, обращенных назад, до тех пор, пока ребенку не исполнится минимум два года и 22 фунта (10 кг). В настоящее время в Канаде вы можете повернуть ребенка вперед, как годовалого ребенка, если он весит 22 фунта (10 кг). Но кости детей не начинают укрепляться до двухлетнего возраста. Идея такой перевозки ребенка — ужасна для меня.
Я хочу, чтобы дети сидели в автомобильных креслах, пока им не исполнится пять или шесть лет и они не наберут 40 фунтов (18 кг).
Что касается дополнительных мест, мы бы хотели, чтобы в законе было указано, что дети должны быть не ниже 1,45 м и 12 лет. Если ребенок ниже, мы хотели бы видеть его в детском кресле до полового созревания, когда его кости станут сильнее.
Я призываю родителей, пожалуйста, сделать некоторые исследования. То, что вы следуете закону, не означает, что нет более безопасного пути.
Я не пытаюсь опозорить чье-либо воспитание. Шесть лет назад я была бы той мамой, которая сказала бы: «Не говорите мне, как воспитывать моих детей», если бы кто-то пытался рассказать мне, как обезопасить моих детей в машине. Но посмотрите, что случилось со мной. Я никогда больше не увижу своих детей. Они никогда не вернутся.
Все, что я пытаюсь сделать, это спасти жизни детей.